День, когда
восстали заключенные
ГУЛАГа

В 1952 году Горлаг принял большой этап из Караганды. Прибывшие заключенные уже имели опыт неповиновения в особых лагерях Казахстана, что очень беспокоило администрацию лагеря.

Это беспокойство усилилось после смерти Сталина 5 марта 1953 года. Во-первых, многие заключенные были разочарованы объявленной в связи со смертью вождя амнистией, которая не коснулась политических, и это повышало вероятность волнений. Во-вторых, у лагерного начальства появился дополнительный фактор нестабильности: весьма вероятные кадровые перестановки в союзном МВД могли неблагоприятно сказаться на их карьере. Свою нервозность начальство транслировало вниз по служебной лестнице, и она доходила до рядовых конвоиров, которые непосредственно контактировали с заключенными.

Ситуация усугублялась тем, что многие конвоиры считали заключенных буквально своими личными врагами.

Евгений Павловский, заместитель прокурора Норильлага

Среди солдат части, охраняющей Горный лагерь, многие были из западных украинцев, у многих от бандеров погибли родные и родственники, и солдаты, неся службу, мстили заключенным, считая всех их бандеровцами. Стрелки били заключенных палками, заставляли колонной идти «паровозом», т. е. вплотную друг к другу и в ногу. Если кто сбивался с ноги, по нему стреляли. Не хотела колонна идти «паровозом», ей командовали «лечь», «встать», «лечь», «встать» — пока не заставят выполнить этот приказ.

Вскоре волнения действительно начались. Они по очереди охватывали каждое из шести лагерных отделений, включая женское.

21 мая

Уголовники

Во 2-е лаготделение по распоряжению начальника Горлага генерала Семенова была переброшена группа уголовников. Случилась резня, жертвами которой стали несколько политзаключенных. Лагерники объявили забастовку и пять дней не выходили на работу.

25–26 мая

Охранники

Ситуация обострилась 25 мая, когда c небольшой разницей во времени произошли два инцидента со стрельбой, в результате которых два человека были убиты и один ранен.

По версии, восстановленной по воспоминаниям заключенных, второе убийство произошло так.

При посадке в машину конвой приказал сложить вещи на землю (в весеннюю грязь), а потом кинуть в кузов. Заключенные возмутились. Тогда помощник командира взвода сержант Цыганков приказал вещи отправить машиной, а заключенных — пешком, хотя многие из них были обуты в тряпичные бурки (их шили из рваных рукавов списанных телогреек). Вскоре заключенные остановились перед лужей и отказались идти дальше. Конвой приказал им сесть на снег. Подошедший Цыганков спросил: «Кто зачинщик?» Конвойные указали на заключенного с номером Ф-630 из первой пятерки. «Первая пятерка, встать!» — приказал Цыганков. Никто не встал. Цыганков повторил приказание. Никто не встал. Тогда сержант выстрелил в голову Ф-630 почти в упор. Остальные заключенные после убийства по команде конвоя пошли через лужу.

Два месяца спустя лагерный суд полностью оправдал сержанта Цыганкова. Его ссылки на предупреждение начальства о готовившемся побеге и о желании лагерников выйти на связь с США были признаны вполне убедительными.

Из объяснения сержанта Цыганкова

Нас информировали, что заключенные 4-го лаготделения готовят план разоружения нашего батальона. По ихнему плану намечалось: вечером в период, когда одна часть батальона находилась на службе, вторая — выйдет на смену первой, третья — будет конвоировать заключенных к месту работы и обратно, сделать «рывок» при выводе на работу вечерней смены и, ворвавшись в воинскую часть, завладеть оставшимся оружием и боеприпасами... развивать свои действия до захвата Норильска и Дудинки в свои руки, после чего связаться по радио с США... Нас беспрерывно предупреждали, что готовится к групповому побегу большая группа заключенных. Когда и где будет побег, сообщить нам не могли. Но информировали, что уже все готово к побегу и ждут только удобного момента. Удобнее момента, как 25 мая 1953 г., им и не нужно было, потому что у нас был банно-хозяйственный день и в подразделениях никого не было, все были в бане... Неужели я должен ждать, когда заключенные бросятся на конвой?

На следующий день, 26 мая, в 5-м отделении случился еще один инцидент со стрельбой. На этот раз огонь по заключенным открыл конвойный Дятлов. Как именно все происходило, восстановить невозможно: версии заключенных, сотрудника лагерной администрации и работника прокуратуры заметно расходятся. Однако нет сомнений, что этот эпизод стал ключевым. Именно после него протест принял организованную форму и объединил ранее изолированные друг от друга лагерные отделения.

Григорий Климович, узник 4-го лаготделения

На завалинке барака сидели лагерники, провожая взглядами колонну женщин, шедшую с работы, пели под аккордеон народную украинскую песню «Як на гoрi та й женцi жнуть». Начальнику конвоя поведение этих лагерников показалось вызывающим, и он дал по ним прицельную автоматную очередь. Четыре человека были убиты наповал...

Евгений Павловский, заместитель прокурора Норильлага

...Начальник караула сержант Дьяков [Дятлов] днем шел проверять посты-вышки вокруг 5-го лаготделения. На крыльце барака в зоне заключенные стали смеяться над ним, выкрикивать «ты сталинский ублюдок», оскорблять, ругать его. Тут Дьяков психанул, дал очередь из автомата по заключенным. Были убиты 3 и ранены 7. Этот случай послужил сигналом к восстанию всех заключенных 5-го лаготделения, в котором содержались 5 тысяч человек.

Первыми на стрельбу отреагировали заключенные, находившиеся на работе. Они немедленно объявили забастовку, которую давно готовили, и запустили в небо бумажного змея, который разносил над лагерем листовки. В течение дня к бастующим присоединились 4-е и 5-е лаготделения, а вечером — 6-е (женское). На следующее утро отказались выйти на работу 1-е и 3-е отделения.

В течение следующей недели к бастующим заключенным последовательно приезжали бывший начальник Норильского комбината и лагеря генерал-лейтенант Панюков и действующий начальник комбината и лагеря инженер-полковник Зверев. Заключенные, создавшие в каждом лаготделении забастовочные комитеты, отказались от переговоров. Они по-прежнему настаивали на приезде комиссии из Москвы.

Из заключения о применении оружия личным составом охраны в 3-м лагерном отделении 4 июня 1953 года

...В июне 1953 г. содержащиеся в штрафном бараке заключенные 3-го лагерного отделения из числа уголовно-бандитствующего элемента в количестве 24 человек, сговорившись между собой, решили прорваться в жилую зону лагерного отделения. В этих целях 4 июня 1953 г. в 17 часов 30 минут заключенные в момент выхода их к врачу, воспользовавшись открытой дверью, оттолкнули надзирателя, выбежали в коридор, сбили замки с других камер и освободили из них заключенных. Затем, поломав нары и печи, вооружились досками и кирпичами и стали выламывать выходные двери штрафного барака... Для оказания помощи лагерной администрации по усмирению буйствующих заключенных и водворению их в камеры... была введена оперативная группа невооруженных солдат численностью 60 человек... После неудачной попытки прорваться в общую зону заключенные из окон камер штрафного барака стали кричать, что солдаты их убивают, призывая заключенных жилой зоны бить лагерную администрацию и оказывать им помощь в освобождении их из штрафного барака. На эти призывы группа заключенных-каторжан численностью свыше 200 человек, подбежав к зоне штрафного барака, сломала деревянный забор и стала забрасывать находившихся там людей и офицеров камнями и кирпичами... Солдаты в секторе между 8-м и 9-м постами без команды открыли по заключенным огонь, чем остановили их нападение...

В результате применения оружия были убиты 4 и ранены 14 заключенных, двое из которых, будучи ранеными, умерли в больнице.

Обе версии вызывают сомнения. В рассказе заключенных эпизод с выбитой изнутри дверью камеры выглядит не слишком правдоподобно. Рассказ охраны на первый взгляд более строен, однако список убитых и раненых целиком состоит из осужденных по ст. 54 УК УССР — аналога политической ст. 58 УК РСФСР. То есть получается, что нападали политические и уголовники вместе, а пули охраны попадали только в политических.

Несомненно лишь то, что после этого инцидента прежде самое спокойное 3-е лаготделение взбунтовалось. А лагерная администрация смирилась с необходимостью вызова комиссии из Москвы.

Единственным достижением администрации за время, прошедшее с начала волнений в лагере, стало усмирение 2-го лаготделения. Его было решено вывести на работу до приезда комиссии.

6–10 июня

Переговоры с московской комиссией

6 июня из Москвы прилетела комиссия под руководством полковника МГБ Кузнецова. Она провела переговоры в 4-м, 5-м и 6-м лаготделениях, выслушала и зафиксировала жалобы заключенных.

Из отчета московской комиссии

6 июня бригадой работников МВД СССР была проведена беседа с представителями 4-го лаготделения Горного лагеря. Вот что заявили заключенные: «...однажды нас троих закрыли в БУРе, куда пришел подполковник Сарычев, который заявил — „что, гады, попались, мы перережем вас“. В тот же вечер „придурки“ (т. е. ставленники администрации) в присутствии Сарычева избили нас железными палками». «На морозе нам приходится быть по 14 часов, хотя рабочий день 10 часов. Старшина Михник заставляет садиться на снег, избивает, а капитан Налетов заявляет, что здесь нет Советской власти, она за тысячи километров...»

В 5-м лаготделении: «Администрация и охрана нарушают лагерные правила. Конвоиры убивают заключенных...» «Оперативные работники используют одних заключенных для того, чтобы очернить других. Лица, которые доносят, получают вознаграждение, и, если нет материалов, они выдумывают их, чернят невинных людей, используются для избиений».

6-е (женское) лаготделение: «В нашем лагере в числе работающих за зоной женщин имеются лица, которые ранее предавали советских граждан, и сейчас они преследуют нас (Мошталлер, Полцкова, Егорова, Волощук, Филимонова). Работая на строительстве аэродрома, многие женщины торговали своим телом, дабы иметь возможность существовать; в результате — бригада больных сифилисом. В прошлом году на 9-м лагстрое и нынче на 64-м пикете на глазах у нас конвой расстреливал заключенных в зоне». «Разрешить двадцатипятилетникам вольное поселение, общение с мужчинами. Женщины забираются на вышки к конвою, поэтому от конвоя у заключенных женщин есть дети». «Питание плохое, не хватает даже хлеба. Выдают только по 700 г хлеба, хотя в нормах указано 800 г». «На лицевом счете у нас есть деньги, однако нам их не выдают, если не выполнили нормы, в кино пускают только тех, кто выполняет нормы, с остальными же культурной работы не проводится».

В 5-м лаготделении лагерники потребовали вскрыть могилу застреленного солдатами охраны товарища.

Из воспоминаний узника 5-го лаготделения В.Н. Третьякова

Откопали похороненного на бугорке в 20 метрах от запретки Александра Попова: в груди его было 4 пули, а в карточке врачебный диагноз — «смерть от разрыва сердца».

Продолжало забастовку 3-е лаготделение. От постоянного недоедания (уже семнадцатый день каторжане получали половину пайка) в зоне появились больные дизентерией. Заключенный Петр Миколайчук отлил самодельный типографский шрифт. Каторжане с его помощью решили выпустить листовку с обращением к норильчанам. На следующий день воздушный змей распространил над Норильском листовку каторжан.

1 июля московская комиссия в полном составе явилась на вахту 5-го лаготделения. Полковник Кузнецов потребовал построить заключенных и вывести из зоны, в случае неподчинения пригрозил применить оружие. Примерно половина заключенных вышла из лагеря, оставшиеся попытались спрятаться в бараках. Солдаты открыли по ним стрельбу из автоматов и пулеметов.

Евгений Павловский, заместитель прокурора Норильлага

И тут ввели в зону взвод вооруженных солдат, и они по команде стали стрелять сперва вверх, а потом по убегающим заключенным. Убито было человек 30 и столько же ранено. На второй или третий день я осматривал трупы в бане этого лаготделения совместно с патологоанатомом морга Знаменским. При осмотре установили, что у всех входные пулевые отверстия были сзади и сбоку.

3 июля было сломлено сопротивление 4-го лаготделения. На этот раз бескровно: заключенные, зная о судьбе своих товарищей из 5-го отделения, вышли из зоны. Руководители забастовочного комитета и активисты были арестованы.

А в ночь с 6 на 7 июля солдаты вышли на усмирение бунта в 6-й зоне. Против женщин были применены брандспойты.

Из доклада о работе комиссии МВД СССР в Горном лагере МВД в Норильске в связи с восстанием заключенных

...Комиссия МВД СССР приняла решение рассеять заключенных водой, для чего за зоной были установлены три пожарные автомашины и через ограду протянуты пожарные рукава, после этого была пущена вода сначала в три атмосферы, затем напор воды увеличили до 8 атмосфер.

К утру 7 июля восстание было окончательно подавлено во всех лаготделениях, кроме 3-го. А 9 июля пять отделений из шести вышли на работу.

Но это не стало победой начальника лагеря генерала Семенова и главы московской комиссии полковника Кузнецова. Первый за допущенные просчеты в тот же день был понижен в должности, и на его место заступил генерал Царев. А второй вечером того же дня услышал сообщение советского радио об аресте своего непосредственного начальника — главы МВД Лаврентия Берии, который, собственно, и направил комиссию в Норильск, а теперь вдруг оказался британским шпионом. 10 июля комиссия Кузнецова была срочно отозвана и исчезла из Норильска навсегда.

Организаторы и участники
Норильского восстания